Восемьдесят пять

Когда увидите свет разгневанными глазами,

А сердце кровоточить отчается и проклинать,

Шепчите как заклинанье,

Говорите вслух как признанье,

Кричите как приказанье:

— Восемьдесят пять!

— Восемьдесят пять!!

— Восемьдесят пять!!!

Чтобы все слышали, видели, ведали,

Чтобы безумству смердящую пасть не разъять,

И в черные беды и в солнце победы

Нельзя, чтобы люди забвенью предали

Восемьдесят пять,

Восемьдесят пять,

Восемьдесят пять...

85 тысяч в одной могиле!

И некого звать, никого не назвать;

А ведь все они имена имели, все людьми были;

Но часы пробили, часы пробили —

Душегубки дымили, дымили, дымили:

Восемьдесят пять...

Восемьдесят пять...

Восемьдесят пять...

О бедная мать, и зачем ты сердце дала мне?

Здесь бой его страшен, грешно тут дышать,

На колени швыряет, сжигает глаза мне

Бездыханная цифра на мертвом камне,

Бесконечная цифра на белом камне,

Беспощадная цифра на огненном камне —

85!

85!!

85!!!

Я открываю глаза, вижу спокойные выси,

Встаю с колен, корю себя: «Разум — вспять?

Адская небыль, сгинь, не снись ты!..»

Но надо мной, над землей, над небом

Немо нависли,

Грохочущие, как выстрел, —

85!

85!

85!

У реки Шелони, над псковским полем,

Им бездну веков

В сто семьдесят тысяч глаз

Заклинать, заклинать, заклинать!..

Слушайте, сущие:

В восемьдесят пять тысяч болей

Взывают к вам невольники воли,

Взывают к вам ради вашей доли —

Восемьдесят пять,

Восемьдесят пять,

Восемьдесят пять!

Чтобы Земле не ведать смертельной стыни,

Чтоб никому никогда ни колен, ни голов не склонять,

Твердите миру о поле, в котором бездомней пустыни,

Шепчите сердцу о страшной святыне:

Восемьдесят пять,

Восемьдесят пять,

Восемьдесят пять...

Жизнь не может вас не понять!