...Я помню горестную ночь

Я помню горестную ночь,

Тротила адскую работу,

Вконец измотанную роту,

Невластную земле помочь;

Сорвавшуюся с цепи смерть.

Бездомных беженцев, обозы

И тучи лютых бомбовозов —

Огня и крови коловерть;

Совсем последний эшелон,

Крик паровоза, крик прощальный, —

Последний, долгий, погребальный;

Оставленных бездонный стон.

О как был черен тот рассвет,

Когда на русском полустанке

С крестами зарычали танки:

Пощады нет. Спасенья нет.

Я вижу, вижу, как сейчас,

В дымище бурую лавину,

Чужого рыжего детину,

Его налитый кровью глаз.

Метались люди, как в бреду,

Рыдало солнце в низком небе,

Плясал огонь в созревшем хлебе,

Рубили яблоню в саду.

Цвели поля — всё прах и тлен,

Был тихий кров — торчат лишь трубы.

Любило сердце, пели губы —

Теперь кругом тоска и плен.

Умолк до времени напев.

Остался в сердце только гнез,

Непримиримый, жгучий, грозный, —

Враг это понял слишком поздно.

И мне мерещится доныне

Ребенок, втоптанный в песок,

Забитый трупами лесок,

Распятый дед, как бог, на тыне.

Они велят:

— Ты расскажи,

Как бушевали сталь и пламя:

Пусть сохранит бессмертно память

Всю боль, всю маету души.

Чтоб смерч не отнял тишины,

Пусть видят люди, помнят, знают,

Да никогда не забывают

Они об ужасах войны.