Т. К. Никольская. Образы гражданской лирики в творчестве Игоря Григорьева и Ларисы Никольской
В последние годы заметно возрождается интерес к творчеству поэтов и прозаиков советской эпохи. Прежде всего, конечно, со стороны читателей, но также литературоведов, филологов, историков. О писателях советского времени публикуются книги, статьи, в память о них проводятся литературные чтения — например, Рубцовские, Балашовские, Шукшинские чтения и др. Надеюсь, регулярными станут и конференции, посвященные памяти Игоря Григорьева. Не исключено, что со временем они приобретут особую значимость, как место обсуждения и осмысления русской поэзии 2-й половины XX века. Потому что невозможно понять творчество одного поэта без внимания к его исторической эпохе, к поэтам и писателям его поколения.
Среди них — ленинградская поэтесса Лариса Антоновна Никольская. Хотя ее последний поэтический сборник вышел 25 лет назад, ее стихи по прежнему находят читателей, публикуются в литературных изданиях, стихийно распространяются в интернете; звучат и песни на ее слова. А «Баллада погибшего сына» отмечена на поэтическом конкурсе имени Игоря Григорьева.
Л.А. Никольская (1935 — 1992) родилась в Ленинграде, писала стихи с детства, после первой публикации получила рекомендацию в Литературный институт им. Горького. В последующие годы работала журналисткой в ленинградских СМИ, ее стихи публиковались в ленинградских и центральных газетах, журналах и альманахах. При жизни вышло три ее поэтических сборника: «Зарницы» (Л.: Лениздат, 1964), «Искренность» (Л.: Лениздат, 1981) и «Золотая пора» (Л.: Лениздат, 1989). После издания второй книги Л.А. Никольская вступила в Союз Писателей СССР.
Неизвестно, были ли поэты знакомы между собой. Однако, в домашней поэтической библиотеке, которую Лариса Антоновна собирала всю жизнь, есть два сборника стихов И. Григорьева: «Листобой» (М.: «Молодая гвардия», 1962) и «Отзовись, Весняна» (М.: «Советская Россия», 1972), что говорит об определенном интересе к его творчеству (одна книга может попасть в домашнюю библиотеку случайно, две книги одного автора — как правило, результат выбора).
Что объединяет этих двух разных и самобытных поэтов? Во первых, общность судеб. У обоих большая часть жизни пришлась на советское время, биографии обоих, хотя и в разной степени, связаны с Ленинградом. Оба ушли в 1990-е. Для обоих трагической страницей жизни стала Великая Отечественная война. Григорьев, которому в 1941 году исполнилось 18 лет, был подпольщиком на Псковщине, воевал в партизанском отряде. Никольская, родившаяся в 1935 году, была эвакуирована с детским домом в село Бикбарда Пермской области. Детский дом — это не только жизнь вне семьи. Ребята тоже, как могли, старались приблизить день победы: трудились на колхозных полях, навещали раненых в госпитале, собирали посылки на фронт... Каждый из поэтов достойно вынес доставшуюся ему боль тех лет и для обоих память о войне стала одной из ключевых тем творчества.
При чтении книг Григорьева и Никольской нетрудно заметить, что гражданская лирика здесь не выделена в особый жанр. В стихах отсутствует четкая грань между гражданской и «личной» темой. Нет и того, что на закате социализма цинично называлось «паровозами». Для поэтов Родина — это окружающая жизнь в ее полноте и многоцветье: «добрые морды коров» (И. Григорьев. «Проселок» ) и «жар-года» юности (И. Григорьев. «Частушки» ), и желание «счастья негромкого» (Л. Никольская. «Хочется тихого берега...» ). Это и чувство внутренней связи с ушедшими поколениями (И. Григорьев. «Я в русской глухомани рос...» ; Л. Никольская «Родительская суббота» ). Интересно, что не только у Никольской, но и у Григорьева многие стихи посвящены женщинам, у которых трудная, нередко трагическая судьба не угасила внутренний свет, доброту, благодарность к жизни. Для героев их поэзии (и для самих авторов) любовь к отечеству — это настолько естественное чувство, что не требует даже выбора. Так, в «Балладе погибшего сына» Л. Никольской сын отвечает матери: «Ты прости меня, мама, за это, / В том бою я иначе не мог».
Во вторых, в стихах Григорьева и Никольской прослеживаются и сюжетные параллели. Например, стихотворение «Плач по Любови» И. Григорьева, посвященное 19-летней подпольщице Любови Смуровой, казненной фашистами в 1943 году, перекликается с «Анхелитой» Л. Никольской — о девушке-испанке Анхелите Борехо, погибшей в 1942 году на Волге. В обоих случаях это реальная история подвига — и одновременно история оборванной юношеской любви, память о которой герои стихов сохранили на всю жизнь. Стихотворение «Егоровна» И. Григорьева — о вдове, потерявшей на войне всех сыновей, но сохранившей душевную отзывчивость и согласие с жизнью, можно читать как продолжение «Тети Кати» Л. Никольской.
Наконец, некоторые стихи И. Григорьева и Л. Никольской являются не только художественными произведениями, но и своего рода историческими источниками. Наблюдения авторов содержат точные детали ушедшей эпохи, которых зачастую не найти ни в архивных документах, ни даже в мемуарах, которые сохранились только в этих стихах. Целую энциклопедию т. н. «малой истории» составляют трогательно-неповторимые описания человеческих жизней. В стихах И. Григорьева через судьбы родных проходит вся история XX века. Особенно трогательно стихотворение «Бабушка», посвященное Василисе Лавриковой. Когда в село пришли немцы, она подожгла избу с тремя загулявшими фашистами, но в последний момент, не выдержав, бросилась в огонь и «гуляк-захватчиков спасла».
«И накинули ей петлю палачи.
— О гроссмуттер! — упасенный застонал.
И текли над головой ее лучи!
И помост ей был как пьедестал!».
И, конечно, мало кто из советских поэтов сумел, подобно Григорьеву, заметить в сельской избе, как «С иконы с упреком и мукой / Облупленный смотрит Христос». Удивительно, что это стихотворение «В Михайловском» проникло в сборник «Листобой», изданный в 1962 году — в разгар Хрущевской антирелигиозной кампании.
У Л. Никольской мало стихов, посвященных семье. Она рано осиротела. Отец, Антон Антонович Клусс, был репрессирован в конце 1930-х годов, в 1940 году умерла мать Евгения Владимировна. Девочку воспитывала бабушка — Лидия Петровна Никольская. Стихотворение «Отец», до сих пор неопубликованное , содержит сложные, противоречивые переживания дочери репресированного коммуниста, пытающейся понять и объяснить свое сиротство.
Своеобразным свидетельством эпохи является стихотворение Никольской «Памяти матроса Евгения Никонова» (героя Советского Союза, замученного в плену эстонскими националистами), в котором детально описан уже не существующий памятник в Таллине, демонтированный эстонскими властями после распада СССР.
Таким образом, можно сказать, что при сохранении своеобразия творчества образы гражданской лирики И. Григорьева и Л.А. Никольской перекликаются между собой и в обоих случаях их поэзия, оставаясь актуальной и волнующей, обретает сейчас «вторую жизнь».
Никольская Татьяна Кирилловна,
кандидат исторических наук,
старший преподаватель
С.-Петербургского Христианского университета
- Григорьев И. Кого люблю. Спб.: Путь, 1994. С.94.
- Там же. С.122.
- Никольская Л. Золотая пора. Л.: Лениздат, 1989. С.13-14.
- Григорьев И. Боль. Спб.: Путь, 1995. С.138-139.
- Никольская Л. Золотая пора. Л.: Лениздат, 1989. С.64-65.
- Никольская Л. Искренность. Л.: Лениздат, 1981. С.8.
- Григорьев И. Кого люблю. Спб.: Путь, 1994. С.61-62.
- Никольская Л. Зарницы. Л.: Лениздат, 1964. С.12-14
- Григорьев И. Кого люблю. Спб.: Путь, 1994. С.61-62.
- Никольская Л. Искренность. Л.: Лениздат, 1981. С.10-11.
- Григорьев И. Кого люблю. Спб.: Путь, 1994. С.80-81.
- Григорьев И. Листобой. М.: «Молодая гвардия», 1962. С.59.
- Это стихотворение хранится в домашнем архиве семьи Никольских.
- Никольская Л. Искренность. Л.: Лениздат, 1981. С.7.