Материнский хлеб

Я в русской глухомани рос.

Шагнешь —

И прямо на задворках

Ольха да мох,

Да грусть берез,

А дальше —

Град уездный

Порхов.

В деревне —

Двадцать пять дворов,

На едока —

Шматок низины,

На всех —

Четырнадцать коров

И семь голов

Иной скотины.

Народ —

На бедняке бедняк,

А ребятню, что год, рожали!

Как жили?

Всяко:

Так и сяк —

Не все, однако, помирали.

Большим не до ребят —

Дела:

Не как теперь —

Не на зарплате.

Нам нянькой

Улица была,

Кустарник — мамкой,

Поле — тятей.

Про зиму что и вспоминать!

Вьюга вьюжила на болоте.

Зима и сытому

Не мать,

И разодетому

Не тетя.

Весной кормились купырем,

Пестами ранними,

Кислицей,

А потеплеет —

Пеекарьем,

Но более всего

Водицей.

Зато уж лето

Детворе

Надарит ягод и орехов,

И птичьих песен на заре,

И вволю солнечного смеха!..

Нас в люди выводила

Русь

Всей строгостью

Земли и неба.

Пусть хлеб ее был черным,

Пусть!

Но никогда он

Горьким не был!