Сайт памяти Игоря Григорьева | Один

Один

Вдовеют немо воронки,

Да небо глухо и слепо,

Да города кости в сторонке —

Нету надежней склепа.

 

Бетон на нет перемолот,

Огнеметы, как стужа, зябки.

Плача, о смерти молят

Невинных яблонь культяпки.

 

Лежат застывшие люди.

Друзья и враги—в обнимку.

Осатанев от жути,

Взимает смерть недоимку;

 

Ошарашена страшной мздою,

Невиданной глубью мщенья!..

Над танковой бороздою

Мертвые тлеют коренья.

 

Ни ростка, ни зерна, ни почки

В борозде этой бездыханной,

В борозде этой окаянной,

Под грудью бойца-одиночки.

 

Где он, путь к медсанбату?

Обмотки набрякли кровью.

 Тяжко ползти солдату:

Пруссия не Подмосковье.

 

И нечем дышать... — Братцы!..

От звона в ушах багряно.

А не дышать в девятнадцать

Рано, рано! Ведь рано!..

 

Тупо от острой боли,

Душит тоска ножевая:

Один не воин в поле.

Откликнись, душа живая!..

 

Май 1944,

Военно-медицинская академия, Ленинград



Сборники:

Сборник «Сердце и меч» (1965), стр. 49

«Человек я верующий, русский, деревенский, счастливый, на всё, что не против Совести, готовый! Чего ещё?»
Игорь Григорьев