Заклятье

Когда заликует свет

     Перед разгневанными глазами,

А сердце отчается

     Кровоточить и проклинать,

Говорите всем как признанье,

Твердите как заклинанье,

Велите как приказанье:

— Восемьдесят пять!

— Восемьдесят пять!

— Восемьдесят пять!

Чтобы все слышали,

Видели,

Ведали,

Чтобы безумству

     Смердящую пасть не разъять, —

И в чёрные беды

И в солнце Победы

Нельзя,

                чтобы люди забвенью предали

Восемьдесят пять,

Восемьдесят пять,

Восемьдесят пять...

85 тысяч

                   в одной могиле!

И некого звать,

Никому не восстать.

А ведь все они

Были,

Были,

Были!

Но часы пробили,

     Часы пробили —

Душегубки дымили, дымили, дымили:

Восемьдесят пять...

Восемьдесят пять...

Восемьдесят пять...

О бедная мать,

И зачем ты сердце дала мне? —

Тут бой его страшен,

Грешно здесь дышать.

На колени швыряет,

Сжигает глаза мне

Бесконечная цифра

     На белом камне,

Беспощадная цифра

     На огненном камне,

Огнедышащая цифра

     На мёртвом камне —

85!

85!!

85!!!

Я открываю глаза,

Вижу спокойные выси,

Встаю с колен,

Корю себя:

«Разум — вспять?

Адская небыль,

     Сгинь, не снись ты!..».

Но надо мной, над землёй, над небом

Неотвратимо нависли—

85!

85!

85!

У реки Шелони

     Над русским полем

Им бездну веков

В сто семьдесят тысяч глаз

Заклинать,

Заклинать,

Заклинать!..

Слушайте, сущие:

В восемьдесят пять тысяч бездонных боле!

Взывают к вам невольники воли,

Взывают к вам

     Ради вашей доли —

Восемьдесят пять,

Восемьдесят пять,

Восемьдесят пять!

Чтобы Земле

     Не ведать смертельной стыни,

Чтоб никогда

Никому

     ни голов, ни колен

Не склонять, —

И во веки веков,

И присно,

И ныне —

Вещайте миру

     О поле,

В котором бездомней пустыни,

Кричите свету

     О буйноцвете,

Что горше полыни,

Шепчите сердцу

     О страшной святыне:

Восемьдесят пять,

Восемьдесят пять,

Восемьдесят пять...

Жизнь не может вас не понять!

13 февраля 1945