Глеб Горбовский. От благодарного сердца моего…
У одних людей дороги жизни – словно шоссе асфальтированное , монотонная без крутых поворотов и перепадов, а у других – вся в ухабах, трещинах, с крутыми поворотами. Именно такая – у меня.
Первым трагическим поворотом моей судьбы, ленинградского мальчишки из семьи учителей русского языка и литературы, стала война. Она застала меня в Порхове, куда я был отправлен мамой на лето к родным репрессированного отца. Четыре года в оккупации… Скитания по окровавленной, пылающей Псковщине и враждебной Прибалтике, постоянный голод и желание любым путём выжить превратили меня в подранка, почти зверёныша. Именно тогда я впервые узнал вкус алкоголя: служившие фашистам предатели Родины для потехи «угощали» меня за кусок хлеба. С тех пор я на всю жизнь возненавидел войну и проникся чувством горячей благодарности к своим спасителям и освободителям, ценой своей жизни и крови добывшим Победу в Великой Отечественной войне.
С первых же шагов на пути в литературу я удостоился внимания и поддержки писателей и поэтов-фронтовиков: Давида Дара, Евгения Винокурова, Михаила Дудина, Сергея Орлова, Фёдора Абрамова и ещё многих других, в том числе – поэта фронтового поколения Игоря Николаевича Григорьева, псковича по происхождению. А ведь я по отцу тоже «скобарь», и моя фамилия – Горбовский – от псковской деревни Горбово… И я ведь не понаслышке , а собственными глазами видел и сам пережил ужасы войны и оккупации на Псковщине. Поэтому мне особенно близко было творчество этого талантливого и страстного поэта.
К сожалению, кроме Даниила Гранина, все эти дорогие мне люди ушли в мир иной. Вечная им память – благодарная и светлая!
На ещё одном из перепадов моей судьбы моим спасителем и освободителем стал сын Игоря Николаевича – Григорий. Случилось это в 90-е годы, когда я после почти двадцати лет полной трезвости снова запил. Главной причиной этого была разруха – в стране, а также и в моей семье, и как следствие – в моей душе. Наступил новый мучительный период борьбы с зелёным змием… И тут Григорий Игоревич Григорьев протянул мне руку, пытаясь вызволить меня из бездны алкоголизма – беды, корнем которой было беспризорное военное детство и последующие несладкие годы юности. Он прилагал всяческие усилия, чтобы спасти меня. Бесчисленные капельницы и прочее специальное лечение сопровождалось настойчивым приобщением к православной вере. Именно ему я был обязан отправкой в Зеленецкий монастырь. Увы, там я не стал ни монахом, ни даже достойным послушником. Зато там я написал Зеленецкий цикл стихотворений, который я посвятил своему спасителю. Часть из них опубликовано в этом сборнике.
Григорий Игоревич помогал мне справляться не только с алкоголизмом и потерей веры в Бога. В 1996 году, когда от тяжёлой болезни и старости умирала моя матушка в Новороссийске, ухаживать за ней мне помогали присланные им медики.
В начале XXI века он пригласил меня пожить на свою дачу и попросил поработать над продолжением задуманной нами книги «Апостолы трезвости». Затем эта рукопись была опубликована им в сборнике «Исцеление словом». Ухватившись за добрую и надёжную руку не просто врача-лекаря, а врача-друга и освободителя, я вернулся к активному творчеству и вере в Бога. И потому, наверное, жив до сих пор, храня благодарность за это обоим Григорьевым – отцу и сыну.
Глеб Горбовский
