Главная Память поэта Статьи об Игоре Григорьеве Дробышевская Валентина. «Нравственная основа произведений Игоря Григорьева – спасительный маяк для современности»

Нравственная основа произведений Игоря Григорьева – спасительный маяк для современности

 

Валентина Дробышевская,

Республика Беларусь, Минск

 

            Нравственность – это разум сердца.

                                               Генрих Гейне

Думаю, все помнят историю Данко из рассказа Максима Горького «Старуха Изергиль». Анализируя в очередной раз самоотверженный поступок героя, размышляю: а нужен ли людям Свет? Во тьме проще: можно оправдать себя, сделав неосторожный шаг или совершив преступление (авось не заметят!), войти в роль жертвы обстоятельств или, тихо усевшись в безопасном местечке, шипеть, подобно змее, на проклятую жизнь, ненавидеть всё и вся… Нужен! Во спасение! Во продолжение рода человеческого! Ради сохранения мироздания!

«… Да святится имя Твоё…» Свет в Святости. Святость и есть Свет, излучающий потоки нравственности. По утверждению немецкого писателя Жана Поля, «подлинная нравственность непосредственно поэтична, а поэзия, в свою очередь, опосредованно нравственна».

Просматриваю сборники поэзии Игоря Николаевича Григорьева: «Родимые дали», «Кого люблю», «Набат», «Боль», «Жить будем», «Не разлюблю», «Крутая дорога», «Уйти в зарю»… Светлеет на душе, теплеет в сердце. Каждое стихотворение созидательно по сути и высоконравственно по посылу. Каждая строка создаёт мощнейшие вибрации высшего порядка, призывает задуматься, выдохнуть, остановиться, чтобы успеть сохранить в себе человечность, чтобы понять:

Ничего душе не надо,

Кроме родины и неба!

                                                                            («В полумраке синелапом»)

Родина. Для Игоря Николаевича это и есть душа: семья, земляки, вера, «Листобой», «Горькие яблоки», «сизая сосёнка, рудые рябины», «причет журавлиный» «…Сиротливый кустик / С юркою синицей…». А небо – это вера в Родину:

Перекрёсток Большакович – путь

И в полночной бездне верен Богу:

Указует по звездам дорогу,

Лишь бы не споткнуться как-нибудь.

                                                                    («Звездопада Августовна ночь»)

Всё родное для поэта – чудо. И чудо это, с трепетом и нежностью описанное в стихах, открывает читателю изящные образы милого края:

Лес распахнутый, лист отзвеневший,

Птицы смолкшие – сердцу родня,

Я люблю этот мир замеревший,

Ожидающий красного дня.

                                                          («Не шолохнется, не встрепенётся…»)

Игорь Григорьев не поучает, а рассуждает, обнажая в стихах и мысли, и душу свою, как на исповеди. Даже если человек запутался, оступился, поэт не осуждает (кто без греха?), а показывает на собственном примере, что всегда можно исправить ошибку, возвратившись домой, на родину, к кладезю мудрости и жизненной силы:

Светлынью росной,

Полночью беззвёздной

Под свист бурана –

Домой вернуться никогда не поздно,

Всегда не рано…

                                                                             («Твой дом»)

И пусть в мире сегодняшнем главенствует космополитизм, духовный стержень человека держит только малая родина:

Здесь

На студеном осеннем ветру

Я обучался

Любви и добру,

Здесь научился

У кротких берез

Плакать всерьёз,

Веселиться до слёз.

                                                                                                  («Родина»)

Главное, по мнению Игоря Григорьева, – решиться увидеть, прочувствовать этот духовный стержень, иначе не осознаешь истинного добра и собственного предназначения:

Решись: распутье – не распятье

И не проклятье.

Душе захмаренной – раздолье

В широкополье.

Даль русская не наважденье –

Освобожденье.

Дерзни: бездомье, страх, усталость –

Такая малость.

Добро и зло – за вехой строгой:

Руками трогай!

                                                                                          («Внуку»)

Игорь Григорьев поэтическими строками вовлекает читателя в жизненные ситуации, предоставляя ему самому разобраться, что по-настоящему радует, а что огорчает; что заставляет восхищаться, а что негодовать; что следует беречь, а что подлежит отрицанию. И в этом противоборстве чувств происходит формирование личностных, сильных и волевых, качеств читателя:

Пусть!

Ведь после ненастья

Радостней

Радость приходит.

Жизнь —

Это счастье,

Даже когда непогодит!

                                                          («Живу»)

В эпоху гаджетов, эгоцентризма, пропаганды важно формировать активную жизненную позицию каждого человека, развивать у него критическое мышление, привычку руководствоваться в своих поступках, действиях, отношениях нормами морали.

Ориентирами в понимании и построении концепции духовности в творчестве Игоря Григорьева являются любовь к родине, народу, родителям и детям, а также личная ответственность за собственную жизнь, решительность и благоразумие.

Да и тебе твой дом – не с краю хата,

Ты – им счастливый…

                                                                                                     («Твой дом»)

Игоря Николаевич осознавал, что поэзия – животворящий источник нравственности, а поэт – глашатай Господа, поэтому в стихах Игоря Григорьева читатель слышит призыв-молитву: будь человеком, христианином в самые тяжёлые и лихие времена, не гаси огонь доброты в своём сердце.

Но это только миг, лишь промельк смутный,

Встревоженной души невольный вздох:

В глубинах нашей веры бесприютной

Неугасимы ни Поэт, ни Бог.

                                                                                 («На Синичьей горе»)

Русский мыслитель, литературовед Д.С. Лихачёв утверждал: «Литература, созданная русским народом, – это не только его богатство, но и нравственная сила, которая помогает народу во всех тяжёлых обстоятельствах, в которых русский народ оказывался. К этому нравственному началу мы всегда можем обращаться за духовной помощью».

Поэзия Игоря Григорьева воистину народная. В творчестве поэта святится мысль: любовь к своей родине, к своему краю начинается с самого малого: с ощущения себя частичкой такого родного, милого сердцу края. Только здесь душа отдыхает и наполняется сердечной радостью. Радостью – спасительным маяком. Радостью, которая, подобно молитве, рассеивает тьму.

«Богородице Дево, радуйся, благодатная Марие, Господь с Тобою, Благословенна Ты в женах и благословен Плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших» (Молитва основана на приветствии Архангела Гавриила Деве Марии в момент Благовещения (Лк.1:28-31; Мф.1:18-25). Знаменитая «Ave, Maria» – это та же молитва на латыни).