Г. Б. Пациенко. «Отчее слово»: мировоззренческие особенности творчества И. Григорьева

Уважаемые коллеги, поклонники, почитатели таланта Игоря Николаевича Григорьева! Сегодня возникла потребность по-новому, по-иному взглянуть на книги этого писателя, а заодно и на некоторые особенности культурного процесса современности. Конференция, на мой взгляд, даёт возможность представить целостный взгляд на жизнь и творчество писателя, имеющего в наши дни существенное значение.

Здесь безусловно звучат интересные мысли, подходы, оценки, трактовки о писателе не до конца раскрытом, не всегда в своём времени принятого, а порой отвергаемого. Слово, как известно, подобно пчеле, в нём и жало и мёд. И всегда хочется понять, выяснить, чего в книге больше – яда или мёда?

Неистовый Белинский не сразу оценил Лермонтова, и только прочтя стихотворение «Выхожу один я на дорогу», по утверждению современников, буквально «разрыдался». Он давно ждал гения и едва было не проглядел его. Простая душа землянина впервые достигла в стихотворении планетарного общения и начала.

Бывает так, что иной талант возникает в стороне от значимых литературных процессов. Так случилось и с Игорем Григорьевым, большую часть жизни проведшим на Псковщине. А бывает иной раз такое: чем даровитее, глубже, оригинальнее писатель, тем, как к магниту, к нему тянутся препоны, преграды. Откровенно признаемся в том, что нынешняя рыночная цивилизация заметно потеснила художественное слово, в ней сегодня не столько читают, сколько считают.

Однако слово неподдельного поэта погасить невозможно. Оно носитель духа, языки его пламени. Оно вечно пребывает в круговороте жизни.

Совесть, как известно, основа каждого, но совесть художественная дорога и важна особенно. Она наделяет человека чувством сострадания.

Поэт может перевоплотиться в цветок, птицу, травинку, войти в связь с миром волшебства. И тем самым возвысить читателя над суетой и мелочностью земных проблем.

Воистину художественное полотно! Григорьев не добивался себе каких-то почестей, премий, наград, бескорыстно служа лишь отчему слову. В его поэзии боготворение и воспевание женщины, как друга, матери, жены – они во многих стихах источник его вдохновения. К примеру, стихотворение «Алле Темирхановой»:

Или «Александре Агафоновой»:

К возвышенной тематике относится и стихотворение «Дарье Григорьевой»:

Хороших поэтов мир рождает не часто. Но ведь, что такое вообще талант? Коротко можно ответить – талант есть тайна. Здесь надо бы вспомнить слова Салтыкова-Щедрина о том, что литература изъята из законов тления, как и Пушкина:» Душа в заветной лире мой прах переживёт и тленья избежит». Можно привести и суждение Гоголя в статье «О том, что такое слово»: «Оно есть высший подарок Бога человеку». И там же: «прочесть как следует произведение лирическое – вовсе не безделица, для этого нужно долго его изучать. Нужно разделить искренно с поэтом высокое ощущение, наполнявшее его душу…» и далее: «Чтение наших поэтов может принести много публичного добра, которое не только совсем позабыто, но даже оклеветано, очернено, представлено публике в каком-то низком смысле, о котором и не помышляли благородные сердцем наши поэты».

Высоко и далеко заглянул классик! Выделяясь из общего хора, Игорь Григорьев не собирал стадионов, не мелькал на телеэкранах, он вообще не стремился ни к какой популярности, он, скорее, быть может, чурался крикливого и назойливого. В пример ему остался разве что Николай Рубцов, каким запомнился мне со студенческих лет.

Стихи Игоря Григорьева писались будто для самого себя, в состоянии озарения. И что удивительно, на рифмы и формы не обращаешь внимания, потому как в словах есть вкус и цвет, и запах полей, и лесные пространства земли:

Необыкновенная живописная философичность с эмоциональной сдержанностью. Здесь надо заметить, что крестьянские дети прежней России, как правило, отличались им присущим благочестием. А само творчество в их среде воспринималось как божественное начало. Художественное образное слово приводило человека к пониманию и познанию смысла существования.

Как природа залечивает нанесённые ей раны, так и поэзия врачует истерзанные общественными потрясениями души.

В мире есть вещи, которые писатель чувствует с особой повышенной остротой. За них он страдает, болеет и дорожит до конца дней. И чем сильнее, чем значимее боль, тем значительнее сам автор. Ведь «любовь» и «боль» в русском языке единого корня.

Поэзия Игоря Григорьева полна чистоты и честности, правильности и правдивости. Да, жизнь не всегда радостна, случается не такой, какой хотелось бы. Но когда возникает книга и общение с нею, это похоже на общение с умудрённым, много познавшим собеседником.

Может возникнуть мысль о некотором заговоре при жизни писателя.

Однако, думается, это не так. Дело совсем в ином. Сама система бытовавших нравов проявлялась иной раз такой, что невольно воспринималась как заговор.

Уважаемые друзья, достоинство любого цивилизованного государства, его историческая значимость определяются вовсе не тем, чего и сколько в том или ином государстве воспроизведено и употреблено, как это часто порой измеряется, а тем, как шло  и развивалось в государстве духовно-просветительское начало, каков был в нём показатель культуры, как достойного образа жизни.

Слово талантливое остаётся на земле и в космосе, и видимо, по этой причине рукописи не горят. К подобной мысли приходишь, читая Игоря Григорьева.

К великому сожалению, сегодня на слуху и в ходу книги без царственного слога, без ласки и доброты душевной. В них, в этих книгах, всё как будто на месте, на деле же зачастую откровенная подделка под художественность, схожая с эстрадными песенками-примитивками. Они тут же забываются без всякого сожаления, не будучи осенёнными душой и духом. Мало того, они вымывают нам душу.

И вот здесь возникает как бы резонный вопрос: если мир продолжительно не меняется в лучшую сторону – зачем он нужен тогда? Так полагают крутые головы иных политиков, объясняя возникновение войн, переворотов, перестроеку и им подобных потрясений. И здесь поэзия Игоря Григорьева предстаёт как гармония с мирозданием, как связь разума и души.

Антон Павлович Чехов как-то признался, что по биению человеческого сердца он, как врач, может определить, принадлежит ли человек миру художества. С уверенностью можно сказать, что сердцу Игоря Григорьенва он, несомненно, дал бы утвердительный ответ.

По итогам сегодняшней конференции мне представляется справедливым рекомендовать творчество воина и поэта на соискание премии Союза писателей России. А может быть, и союзного государства. Право же, в канун юбилея победы это было бы достойно и мудро.

Геннадий Борисович Пациенко
писатель, член союзов писателей России и Беларуси,
лауреат различных литературных премий