Горькие яблоки

На доброй пашне, в широкополье,

Олешник вымахал да лоза.

В саду крушиновое раздолье

Глумится в горестные глаза.

Тропа лосиная, сыроежки,

Разлопушился вовсю репей.

Как непогашенные головешки,

Швыряет гуща тетеревей.

В тени цикута — пьянее, глуше;

На взлобке лысом — солнечный гнет.

И вдруг тебе, как смутную душу,

Чащоба яблоню распахнет.

Узнал? Припомнил босое детство?

Сад в белом смехе, в обнимке нив —

Совсем не чье-то, твое наследство,

Тебе завещанный белый налив.

Простую радость, прильнувшую к дому,

Бери, бывало, хоть из окна.

Тебе, тебе — никому другому,

Тебе была вручена она...

Ручей зачахший. Замшелый мостик.

Крыльцо — два камня по старине.

«Я рада, здравствуй! Надолго в гости?

Ну, как жилось-то на стороне?

Чего ж срываешь ты шишки с ели?

Я зла не помню: добра не жаль.

Ведь снова август, плоды поспели:

Иди, бери же мой урожай».

Пылает полдень, а мне морозно:

Как в суд с поличным вдруг привели.

Не надо, сердце! Еще не поздно

Просить прощения у земли.

1962