Лихо

Немо краснолесью, слепо лучезарыю:

Свет погашен сталью, высь набрякла гарью.

Ни «ау!», ни эха, ни смешинки малой —

Лихо, тлен, глумленье злобы небывалой.

Ни росы, ни дали, ни туманной рани.

На дорогах скорбных — жуткие «лохани».

Ничему пощады от крестов безбожных,

Никакого лета в убиенных пожнях.

Прах и разоренье, боль и униженье.

Умирают села, как в костре поленья.

Ни дверей, ни окон в избах несгоревших —

Головы да крылья петухов отпевших.

Обмерла осинка у горюи-крылечка,

Будто потеряла знобкое сердечко.

Все еще не может в быль-беду поверить:

Мертвых — не оплакать, горя — не измерить.

Дом военнопленный без трубы и крыши,

Ты и в тяжких ранах «юнкерсов» превыше:

Не зовешь пощады, не сулишь прощенья;

Кто тебя осудит в страшный час отмщенья!

1941