Вьюга

Разойдется — прикончить могла бы,

А сама-то нежней незабудки —

Своенравная славная баба,

Веселунья, с которой — не шутки.

Выше леса колени взлетели,

Заметался подол сарафана...

Полюбилось мне буйство метели

Крепко-накрепко, может, и рано.

Рано, нет ли — печалиться поздно:

Ни гордыни в душе, ни корысти.

И за тучами — высь не беззвездна,

И молитва — в разбойничьем свисте.

Не обделят, ничуть не обманут

Эти страстные жаркие губы.

Все сомненья надеждами станут,

Станут снеги послушны и любы.

Вьюга скроет ухабы и взлобки —

Все привычное переиначит.

Сдавши спину ей, зябкий и робкий

Не слезами — ледышками плачет.

Ну а я, зимогоров потомок,

Заслониться от лады не волен:

С первых зорь до последних потемок

Гореваньями вьюжными болен.

Заунывные песни тревоги,

Хоть в трубе, хоть на целой планете,

На тропинке любой и дороге —

Все о свете, о цвете — о лете.

1940—1975