Земля
Неотвратимо в белйны снега
Впивались солнечные жала...
Земля вскипала, звала, дрожала,
Как птица пестрая, вздымалась к небу;
Она, захлебываясь от бега,
По всем путям вовсю бежала
Навстречу бурям, трудам и хлебу.
И, разгораясь нестерпимым светом,
Переполняясь лучистым счастьем,
Плескаясь ультрафиолетом,
В нее влюбленное навеки,
Солнце буйствовало от страсти!
И с каждым мигом далей веки
Щедрее, шире приоткрывались.
И с каждым часом ручьи и реки
Хмельней плясали, звончей смеялись.
И, полушубок потный сбросив,
Совсем не думая о морозе,
Вставала озимь на тонких лапах
И так понятно, внятно-внятно
О тучных грезила колосьях.
И в ноздри бил нездешний запах —
Глазами видимый, в красных пятнах,
В копейках рыжих, в цветных накрапах.
Земля бродила, набухая соком,
Земля стонала, изнемогая.
И вездесущим ревнивым оком
За ней следило жарынь-светило.
А ливни вешние поили землю,
Крутые ветры целовали в губы;
И, всё объемля и всё приемля,
Хозяйский долг выполняя свято,
Во имя будущего лета
Над нею люди-жизнелюбы
Склонялись с самого рассвета,
Не разгибаясь до заката.
Земля дрожала, звенела, пела,
Земля дышала кремнинкой каждой,
Переполняясь неумолимой,
Неутолимой жизни жаждой!
Всё это яростное кипенье,
Биенье, пенье, откровенье,
Неодолимая эта сила
Не наважденьем — былью было:
Земля мужала! Земля любила!
Другие редакции:
Земля (1960)
Сборники:
Сборник «Горькие яблоки» (1966), стр. 21