Москва

Ты до сих пор не пересох,

Свирепый мох, соколий мох,

Наш тяжкий вздох.

Не позабыть: брели без сил,

Свинец над нами голосил,

Казался тьмою белый свет,

А главное — патронов нет.

Отбит наш приступ штыковой...

Торчит «костыль» нал головой,

И за спиной —

Полк егерей глухой стеной!

Ни встать, ни лечь, ни повернуть:

Трясина! Шаг ступил не так —

И все, земляк,

Окончен путь!

А впереди на нас глядит

Немая синяя беда —

Вода!

Куда идти? куда? куда?..

Мы оседлали островок —

Сто сажен вдоль, сто поперёк —

И залегли кольцом

В плывун,

В дурман-богун —

К врагу лицом.

Приказ: — Держаться до утра!

Стреляют только снайпера!

Друзья, не промахнись,

А то!

— Зови Москву! Зови, браток!

Зови, радист!

— Радист, радист, поторопись!

А до Москвы — полтыщи верст,

В крови, в плену, слепых от слез.

А у нее недобрый день,

Тяжелый час,

Ей не до нас:

Над нею враг навис, как тень,

Там от его стальных когтей

Дрожит и дыбится земля,

Ярятся бомбы у Кремля.

Ты, мать, поймешь своих детей,

Ты не осудишь нас:

Нам без тебя нельзя сейчас,

Нельзя без помощи твоей.

— Зови, радист! Зови скорей!

И ты пришла в глухие мхи,

Дошла! Нашла! Спасла!

Сама оставшись без крохи,

Патроны принесла:

— Пока живу, живёте вы,

Хотя и нелегко!

Кто говорит, что «до Москвы

Далеко-далеко»?