Сайт памяти Игоря Григорьева | Память

Память

У тихого леса

Святое проклятое прошлое:

Горюнится лобное место,

Невинной полынью заросшее.

 

Роняет ракита,

Как гильзы, латунь сентябриную...

Забыто, забыто, забыто.

Зарыто. Заровнено глиною.

 

Ни рва, ни кровинки —

Все годами списано, сглажено.

Осинами стали осинки,

Лепечут: «Все мирно, все слажено.

 

Прихожий, прохожий,

Не стой, выстывая под тучами:

Не надо, не надо тревожить

Могилы глазами горючими.

 

Им выситься долго,

Их горького долга твое не касается.

Но давнее — взяло! отволгло! —

Как ливень слепой, разгорается.

 

Поляна за кромкой —

Как сердце седое — урочище,

Морозище, красный и громкий,

И шмайссера око хохочущее.

 

И эти осинки —

Прямые, рядочком, одиннадцать.

И заступ в дымящем суглинке,

И ров. И нельзя отодвинуться.

 

И унтер хрипящий,

Как будто не он — нас, а мы — его!

И рядом, ах, рядом до чащи.

И выдох стенящий: «Мы з Киева-а!..»

 

И всё. Темнотюга.

Ни боли, ни жара, ни холода...

Очнулся я: плакала вьюга

Разгневанно, истово, голодно.

 

И хлюпало глухо

В груди, рушником запеленатой.

И все повторяла старуха:

«Убитый, а смертью не тронутый!..»

 

Скорбяще глядела,

Крестила усохшими пальцами:

«Пожуй — подходяще для тела.

В картошку б — солицы да сальца бы!»

 

И ладно ли, худо

Творила она милосердие —

Мой недруг, не верящий в чудо, —

Ведь знаешь: дышу после смерти я.

 

И память — живая,

Бессонная, жгучая, длинная —

Стучится, взывая:

«Поляна! Поляна полынная!»

 

1963



Другие редакции:

Память (1960)

Память (1970)

Память (1966)

Память (1994)


Сборники:

Сборник «Жажда» (1977), стр. 76

Сборник «Уйти в зарю» (1985), стр. 39

«Человек я верующий, русский, деревенский, счастливый, на всё, что не против Совести, готовый! Чего ещё?»
Игорь Григорьев